пропадок призрения

[zlyuk]

посвящён, как водится, bobka и его размышлениям о поэтах.


Бесстыдство ныне уж – в немоде,
никто поэту не судья,
пусть он при всём честном народе
хоть кажет всем свово хуя,

никто уж в диком эпатаже
мужá сего не обвинит.
И если он девица даже,
он никого не удивит.

Сия инфляция – во благо,
ведь сколько ж можно душу драть?
Не лучше ли бряцать отвагой,
вливаясь в праведников рать?

Провижу я иное время:
поэт там снова гражданин,
он облегчает людям бремя
и не кривит потешных мин.

Он воспевает президентов
и за проступки их журит,
он скромно ждёт аплодисментов,
не презирая индивид.

Он чтит развитье по спирали,
он с диалектикой на ты,
и знает: если обругали –
за дело, а не за понты.